100 лет во Владикавказе работает свинцово-цинковый завод. Из его продукции отливались пули для Первой мировой и для Великой Отечественной. Но в осеннюю пору прошедшего года произошла трагедия - выброс сернистого газа, опосля которого город как будто разделился пополам.
На тех, кто просит немедленного закрытия завода, и тех, кто этого закрытия не хочет. Это сначала рабочие, исправно получающие высшую зарплату, что в общем-то уникальность на Северном Кавказе.
Стороны готовы идти "стена на стену".
Кто прав, а кто виноват, поехал разбираться наш обозреватель. Свинцовый туман Завод, построенный еще в 1898 году бельгийской компанией "Алагир", дымил для себя потихоньку.
А работал как зверек - из его продукции делали защиту ядерных реакторов, оцинковку вазовских машин.
Утро 5 октября 2009-го обитатели Владикавказа запомнят навечно.
По осенним улицам стелился сизый туман.
Поначалу на него никто не направил внимания - время года такое. Но позже...
- Я шла на работу. Здесь в горле стало першить, из глаз слезы.
Ноги подкосились, стала задыхаться, - вспоминает тот ужасный день Залина Каирова.
- Прямо Освенцим некий из городка сделали! А вышло вот что.
Рабочие опосля ремонта печи в сернокислотном цеху нарушили технологию ее пуска. Образовались диоксид и триоксид серы.
Газ пошел в атмосферу. Погода была пригодная для образования сернистого тумана прямо над городом - моросил маленький дождь.
По различным источникам, нормы максимально допустимой концентрации диоксида и триоксида серы были превышены от 20 до 400 раз.
Но самое поразительное, что газовые атаки продолжались и опосля 5 октября. Вплоть до 19-го город жил в хим тревоге.
Местное телевидение демонстрировало репортажи один страшнее другого.
Вспомнили все: и то, что грунтовые воды под городом отравлены заводом, и что земли из-за свинца малопригодны для жизни.
"Кавказский Чернобыль", "Геноцид осетинского народа" - вот некие заглавия тех дней. Общественность дружно поднялась на защиту экологии родного городка.
Около 800 человек собралось на площади. У всех на лицах марлевые маски - в символ протеста против травли свинцом и иной гадостью, которую выпускает завод.
Управление завода признало свои ошибки и просчеты. Я лицезрел впечатляющий перечень наказанных и лишенных премий.
На завод пришел новейший директор.
Он пообещал до июля ликвидировать все тонкие места в технологической цепочке, запустить новейшие очистные сооружения.
Но противоборство продолжилось.
Управлению завода никто уже не верил...
Отступать некуда - сзади проходная Готов поклясться: о моем приезде на заводе не знали. Я позвонил прямо с проходной, представился.
И меня на удивление быстро проводили к директору в кабинет.
За длинноватым столом находилось все новое управление завода во главе с директором Павлом Авдеевым. Как выяснилось, он лишь что окончил экологические курсы, и на моих очах ему вручал диплом сам заведующий кафедрой экологии Северо-Кавказского муниципального технологического института Иван Алборов.
Что говорить - момент праздничный.
Но больно уж похоже на рояль в кустиках. - Предприятие у нас наикрупнейшее в этом регионе, - ведает директор.
- Лишь в цехах трудятся 2,5 тыщи человек.
А совместно со вспомогательными производствами - 4 тыщи.
Производим кроме цинка и свинца кадмий, медь, серную кислоту.
Вот в сернокислотном цеху в осеннюю пору и случилась трагедия.
К июлю мы запускаем новейший сернокислотный цех. Обещаю: горожане не будут чувствовать его деятельность на для себя - там остальные технологии.
И труба вдвое выше будет!
- Я подтверждаю слова директора, - успокоил меня Иван Алборов.
- Такое, как в осеннюю пору, не обязано повториться!
ПДК, по моим расчетам, были превышены в 400 раз! - Да нет же! В 30 раз - вот документы, замеры...
- кто-то попробовал возразить.
- Основное, вот уже 2 месяца от населения никаких жалоб.
Телефон "зеленоватой полосы" (по которой можно жаловаться на экологическую обстановку прямо в руководство.
- "Известия") молчит, - говорит Авдеев.
Здесь в дверь кабинета директора неуверенно постучали. Дама с 2-мя ребятишками.
- Извините, жена, малышей со школы забрала, - засмущался Авдеев и вышел из кабинета. Эту сценку я пронаблюдал с любопытством.
В газетах писали, что директор прячет собственных малышей от свинцового тумана в Москве.
Ну и бывает на предприятии наездами, чтоб не отравиться. Идем по местности.
Я прошу проводить меня к источнику загрязнений - сернокислотному цеху.
- А вот он, - говорит директор, указывая на странную конструкцию из труб и резервуаров прямо под открытым небом.
- Цех работает в автоматическом режиме.
Близко с конструкцией стояла жд цистерна. На боках предупреждение: "Осторожно!
Серная кислота! " В нее был воткнут шланг.
Судя по булькающим звукам, резервуар заполнялся.
Потянул носом - запах серной кислоты, знакомый еще по урокам химии.
- Не беспокойтесь, все в пределах нормы, - успокоил меня человек в оранжевой каске.
Зато в электролитном цеху запах просто шибанул в нос.
Вечерняя смена лазила по емкостям с кислотой, отковыривая от рамок осажденные способом электролиза цинковые листы.
Я посчитал: у половины рабочих на лицах респираторы.
Остальные работают так. Прямо в цеху курилка.
К кислотному запаху примешивается табачный дым - хоть святых выноси. - А вы что без респиратора?
- спрашиваю Каурбека Хугаева, большого роста электролитчика. Вспомнил выражение: "Правда нужна как воздух".
Это точно про ситуацию с заводом - или кормильцем, или отравителем.
Лишь с одной оговоркой: воздух должен быть свежайшим, без примеси химии.
Ну и алхимии тоже. - Для чего мне этот намордник?
Я уже привык. Не чувствую.
От табака вреда больше, нужно кидать курить.
Все не решусь. - Как вы относитесь к тому, что общественность выступила за закрытие завода?
- Какая общественность? Общественность тут, в цеху, работает.
А на площади одни бездельники собираются. Пусть лишь попробуют!
Мы сами выйдем на площадь!
Не достаточно не покажется! Владикавказские металлурги более жестоки, чем челябинские, воспетые в "Нашей Раше".
Разогнать студенческий пикет для их - что сходить за пивом.
Председатель профкома Валерий Кумалагов с трудом удерживает рабочие массы от беспорядков и разгрома на площади поборников экологии. - Неважно какая провокация лишь нашим противникам на пользу, - говорит профсоюзный шеф.
- Ежели нужно, на площадь выйдут все наши с семьями.
10 тыщ наберется.
Мы не позволим завод закрыть.
В Музее боевой славы я встретился с ветераном Великой Отечественной, полным кавалером ордена Славы Виктором Коняевым.
Ветеран прошел войну от проходной завода до Праги.
Чрезвычайно горд, что позвали на Парад Победы в Москву. - Я себя без завода не мыслю, - произнес мне орденоносец.
- Отстоим родной завод.
Отступать некуда - сзади проходная.
Не бывать закрытию!
Я в Кремль жаловаться поеду!
Владикавказскому пролетариату есть что терять. Зарплаты, к примеру, в электролитном цеху 18-20 тыщ рублей.
Сумма для Кавказа умопомрачительная. А еще беспроцентные кредиты на покупку машинки и даже квартиры.
Бесплатные обеды.
Правда, заместо молока за вредность в столовой выдают особые кисели - они томные сплавы лучше выводят.
На общероссийском конкурсе коллективных трудовых договоров местный занял 1-ое место.
Детские сады, пионерлагерь, дворец культуры "Металлург", где даже Пугачева с Леонтьевым выступали.
Большая гордость - заводской профилакторий "Сосновая роща" с соляной пещерой и зубоврачебными креслами стоимостью в "Mercedes".
Что здесь огласить - я как будто попал назад в СССР. Даже на Столичном радиозаводе, где я работал радиомонтажником и вдыхал вредные пары от припоя, таковой заботы о здоровье отсутствовало.
Но пока я говорил с Каурбеком в электролитном цеху, глаза мои покраснели. И я поскорее вышел на еще пока свежайший воздух.
Чужие тут не прогуливаются?
Они встречаются в "Одноклассниках".
На особом форуме.
Знают друг дружку по никам.
Их объединяет одно - любовь к экологии.
Либо ненависть к заводу.
Для их это одно и то же. - Я в Москву собираюсь переезжать, к родственникам.
Работу там неплохую отыскала, - делится со мной Залина Каирова, молоденькая девчушка с хорошими очами. - Но пока завод не закроем - с места не сдвинусь.
И я счастлива, что веб объединил нас для борьбы за правое дело. Нас уже 8 тыщ по всей Рф. Это дело каждого осетина.
Ведь это вопросец выживаемости всей цивилизации! - Глаза девчушки стали железными.
Мы сидим в уютной мансарде в самом центре Владикавказа.
В штабе экологического движения "ЗА". Это не "за" завод, как вы осознаете.
Расшифровывается просто: "Зеленоватая Алания". Возглавляет инициативную группу депутат местного парламента Мадина Гуриева.
Она достает документы: отчеты, справки, графики. Спорить с Мадиной я не собираюсь.
Свинец - дело ядовитое.
Даже ядовитее паров серной кислоты. Мне перечисляют перечень заболеваний, которые провоцирует местное вредное создание.
Воспаление лимфоузлов, врожденные пороки развития суставов, порок сердца, сладкий диабет, онкология, в том числе лейкозы, и даже полоумие. - Ребята, закроют завод, а рабочие места не жаль терять?
Это соц взрыв будет. Почище Пикалёва, - возражаю я активистам.
- Когда сначала 90-х Северная Осетия в одночасье растеряла 90 тыщ рабочих мест - общественного взрыва не вышло.
Никто в ваххабиты не пошел. Войну за независимость не начинал.
А тут всего пара тыщ человек. Их легче трудоустроить.
Времена уж не те. В конце концов терминал логистический можно открыть. Подъездные пути уже есть, - рассуждает очередной юноша из "ЗА" Казбек Дзлиев.
- Лишь границу с Грузией нужно открыть...
У нас вышел замкнутый круг. Чтоб отсутствовало войны, чтоб были рабочие места, пенсии, необходимо не закрывать фабрики, а строить новейшие.
Чтоб развивался туризм, нужна соц стабильность и инвестиции. Понятно, что в "свинцовом тумане" ни один горнолыжный курорт не заработает.
Означает, нужно вкладывать средства в экологичное создание.
А закроют цинковый завод во Владикавказе - кто из сегодняшних предпринимателей хотя бы рубль вложит? Бизнес к таковым вещам относится чрезвычайно недоверчиво.
Безвыходная ситуация?
- По-моему, все максимально просто, - заверяет меня председатель комитета парламента по аграрной и земляной политике, экологии и природным ресурсам Рафаэль Беликов. - Завод произвел выбросы.
Заплатил штрафы, правда, смехотворные. Управление сменилось.
Но основное - до июля завод взял обязательства переоснастить вредное создание. Вложил уже 5 млрд рублей.
Ежели опосля июля выбросы продлятся, мы будем действовать в судебном порядке вплоть до закрытия компании.
А на данный момент рубить с плеча не будем.
Осетия получает налоги.
Ну и звание металлургической республики просто так отдавать не надо. И напоследок мое личное наблюдение.
В 2006 году завод купил один металлургический уральский холдинг.
К тому времени предприятие так захирело, что по нему было просто страшно ходить.
Новейшие хозяева принялись возрождать создание. Даже всю отравленную землю на местности поменяли, посадили травку и яблони.
Управление республики сначала не могло нарадоваться на новейших капиталистов. А позже в отношениях возникла странноватая натянутость.
- Осознаете, это Кавказ, - говорил мне один из топ-менеджеров завода уже не под запись. - До нас здесь числилось неплохим тоном делать управлению богатые подарки.
У нас совсем иной подход.
Мы вкладываем средства в настоящие проекты. Вот местному суворовскому училищу помогаем - канализацию переложили.
Сделали так, чтоб малыши в кружках безвозмездно занимались.
Отстроили профилакторий.
Но все равно мы тут остаемся чужими. Вся эта травля непопросту.
Близко завод "Одолеет".
Хоть какого эколога кондрашка хватит, ежели он туда зайдет.
Но его вроде как не существует для тех, с площади...
Но мы еще поработаем.
Поглядим, кто кого...