— Как опасно вступление в ВТО для нашей промышленности? — Мы готовились к вступлению в ВТО.
И все отрасли промышленности к этому морально и физически готовы.
Хотя предугадать всё, естественно, нереально.
Но ряду отраслей вступление в ВТО, напротив, очень выгодно — например, металлургии и хим отрасли. По этим направлениям мы заинтересованы в поставке своей продукции на экспорт, а на данный момент нам мешают определенные ограничения.
До вступления в ВТО в ответ на защитные меры по отношению к нашей продукции мы имели право лишь вводить собственные защитные меры. После вступления в ВТО мы сможем требовать отмены защитных мер по отношению к российскому производителю.
— Это массивные отрасли, как быть со слабыми? — Да, это массивные отрасли, которые заинтересованы во вхождение в ВТО.
Автопром и сельхозмашиностроение, я думаю, окажутся самыми пострадавшими.
Даже, кстати, фармацевтика будет чрезвычайно заинтересована [во вступлении страны в ВТО], потому что экспорт данной продукции мал. И за счет выхода на глобальный рынок мы рассчитываем на увеличение размеров поставок собственной продукции, в индивидуальности инновационной, на забугорные рынки.
По автопрому и сельхозмашиностроению мы будем создавать ряд решений. Мы сначала непревзойденно соображали, что придется это делать, в индивидуальности с учетом снижения таможенных ставок на ввоз конкурентной продукции забугорного производства.
— А легкая промышленность?
Легкая промышленность пострадала уже давно — китайский продукт заполонил наш рынок. У нас сохранились все действующие меры поддержки, начиная от субсидия по материалам и техническому перевооружению.
С экспортом ситуация похуже. Мы еще до нового года дали предложения по субсидию поставки товаров на экспорт, пока нас не поддержали.
Но действующие меры не в «красной зоне», а в промежуточной, надеемся, что они сохранятся.
У нас есть стратегия развития легпрома, но, как досадно бы это не звучало, отдельной федеральной целевой госпрограммы, где были бы заложены средства, нет.
Есть тарифные и нетарифные меры гос поддержки. Те меры, которые окажутся [после входа в ВТО] в числе запрещенных, мы будет замещать другими.
И на данный момент мы готовимся предложить правительству стратегию по замещению.
— Какие это меры? Окончательный список уже есть?
— Окончательного списка нет.
Меры гос поддержки вырабатываются. Мы будем рассматривать заявки наших производителей на предмет ведения защитных мер.
Это просит расследования. Сейчас данная функция передана в комиссию Таможенного союза, а за нами остается доведение только по тем направлениям, которые были уже раньше определены.
— А когда будет госпрограмма по развитию легпрома?
— На данный момент так вопрос не стоит. — Средств не дают?
— Желающих больше, чем возможностей. — Есть ли у вас ограничение по размерам поддержки, как в аграрно-промышленном комплексе?
— Мы как раз близки к Минсельхозу.
Сельхозмашиностроение и отчасти автопром — наши общие проблемные отрасли, для которых есть ограничения по мерам господдержки.
Ограничения не по деньгам, а по размеру и характеру самих мер. Есть определенный набор запрещенных субсидирований.
Но, например, софинансирование государством каких-то разработок не является запрещенным. — Будут ли стимулироваться покупатели отечественной авиатехники?
— У нас на данный момент есть две субсидирование. 1-ая — субсидирования лизинговых ставок, она работает с 2002 года и администрируется Минтрансом.
Это компенсация платежей лизинговым компаниям через авиакомпании, которые закупают нашу российскую авиационную технику.
2-ая субсидирования — это частичная компенсация процентной ставки лизинговым компаниям по кредитам, которые были взяты на закупку российской техники.
Эти субсидирование как раз подпадают под запрет.
Мы сейчас находимся на шаге подготовки городских мер, которые обеспечат конкурентоспособность нашей авиационной техники по сравнению с продукцией забугорных производителей. Поначалу это выравнивание аспект финансирования — кредитные ставки должны быть соизмеримы с забугорными.
Ставка за рубежом на сегодня колеблется от 2 до 4%, и мы своими субсидиями как раз и выводили на этот процент. Но основной мерой все-таки является финансирование и софинансирование разработки авиационной техники и ее запуска в эксплуатацию.
Я думаю, это основная мера поддержки авиационного производителя.
И она не является запрещенной.
— Как быть с техническими недостатками нашей авиатехники, которые постоянно выявляются? Не будет ли возвращен период эксплуатационных испытаний?
— Дело в том, что в этом нет необходимости, так как в период сертификации воздушное судно проходит целый ряд испытаний, в том числе и по неизменным маршрутам. Так, Sukhoi Superjet отработал 150 часов в рамках сертификационных испытаний на неизменных маршрутах.
Он на данный момент эксплуатируется авиакомпанией «Армавиа» Трудности на исходном шаге могут выявляться непосредственно в период интенсивной эксплуатации и оперативно ликвидироваться на шаге отработки техники. Например, на АН-148 в день делается от 3-х до 4 парных вылетов.
Нас часто сравнивают с давно зарекомендовавшими себя Airbus 319 и 320 или Boeing 737. Они эксплуатируются уже не 1-ый десяток лет.
И те же самые трудности, которые выявляются на первых шагах у российской техники, появлялись и возникают у забугорного производителя. Вопрос — как оперативно вносить все коррективы в процессе эксплуатации и в процессе производства.
Традиционно, высокий уровень надежности достигается через 3–4 года после начала поставок. — Уже есть 1-ые результаты реализации Стратегии развития фармацевтической промышленности на период до 2020 года?
— У нас не только стратегия начала реализовываться, у нас с прошедшего года запущена федеральная целевая госпрограмма развития фармацевтической и мед промышленности. Сейчас те индикаторы, которые заложены в стратегии, перевыполняются на 10%, идет увеличение размеров производства российских лекарственных препаратов.
И стратегия, и госпрограмма предполагают два шага.
До 2015 года запланирован шаг импортозамещения, иными словами фокус на производстве дженериков жизненно принципиальных лекарственных препаратов. 2-ой шаг — начиная с 2015 года — это создание инновационных лекарственных препаратов.
И на данный момент мы уже отрабатываем мероприятия по началу их выпуска.
— Когда заработают мед кластеры и особые экономические зоны?
— Кластеры формируются в рамках целевой госпрограммы по 7 регионам с учетом наличия в этих регионах образовательной составляющей, мед институтов, вузов, научной базы, и естественно центров разработок и производства.
Учитывается также наличие особых экономических зон, где есть льготы по имущественным налогам, налогам на землю.
Это, а конкретно, Пензенская, Ярославская, Столичная, Нижегородская области. Так, в Нижнем Новгороде создается научный кластер за счет средств ФЦП.
Размер вложений — фактически 2 млрд рублей, включая чуть более 1 млрд рублей из федерального бюджета. Там создан технопарк и формируется бизнес-инкубатор, в котором будут работать малые и средние компании, направленные на создание мед изделий.
Поначалу в области эндопротезирования с внедрением самых современных материалов.
— Будут ли введены плавающие ставки для удобрений по аналогии с нефтью?
Были такие дискуссии. — Были, но в этом нет необходимости, нет потребности.
Это экспортно направленная ветвь.
Все потребности по поставке удобрений на российский рынок обеспечиваются в подходящих размерах и по согласованным с сельхозтоваропроизводителем ценам. Они были зафиксированы на уровне ниже экспортных.
— Для чего же вы закрыли программу утилизации каров?
Она пользовалась большой популярностью.
— Она завершила свое действие.
На нее было нацелено около 30 млрд рублей, выдано около 600 тыс. сертификатов.
На данный момент нет необходимости в продолжении данной по сути антикризисной госпрограммы, потому что рынок восстанавливается и на большинстве автозаводов достигнуто достаточное увеличение размеров производства.
За 1-ые два месяца 2012 года по сравнению с январем-февралем прошедшего года рост рынка составил 23%. При всем этом львиная толика роста пришлась на отечественные авто и забугорные марки, которые собираются на местности Рф. Сейчас, кстати, все соглашения с забугорными автопроизводителями, пользующимися соглашениями о промышленной сборке, уже заключены. Но есть так называемые спящие соглашения — например, с компанией Magna.
Они еще не определились с русским партнером.
Зная о тех переговорах, которые ведут коллеги, я думаю, в ближайшее время они должны выйти на определенные решения. Госпрограмма утилизации была нацелена на класс потребителей, которые могли себе позволить дешевенький кар, или, нежели говорить о модельном ряде «АвтоВАЗа», — авто так называемого классического семейства (ВАЗ-2105-2107).
Сейчас «классика» снята с производства на «АвтоВАЗе» и переведена на «Иж-Авто». Из-за этого отчасти на данный момент страдает и «Иж-Авто».
На заводе идет переналадка производства, и в течение 3,5–4 месяцев создание «классики» будет приостановлено и там. Завод переходит на выпуск модели Lada Granta.
Она так популярна, что конвейер «АвтоВАЗа» не справляется с размерами, есть очередь. — Вы говорили, что российский автопром сильно пострадает от вступления в ВТО.
Быть может, стоит снова возродить программу?
— Когда мы вступим в ВТО и отработаем те меры господдержки, о которых мы говорили, тогда вернемся к этому разговору. В том числе там идет речь о утилизационных и экологических сборах.
Они призваны возместить тот вред, которые могут нанести экономике и экологии Рф подержанные машины. — Вы уже подсчитали утраты?
— Это достаточная сумма.
Порядка 100 млрд рублей для бюджета. — Была мысль сделать программу утилизации сельхозтехники.
Что-нибудь делается сейчас?
— Совет директоров ОАО «Росагролизинг» утвердил программу обновления парка сельскохоз. техники 21 февраля, и в настоящее время госпрограмма начала реализовываться.
В прошедшем году было выделено 3,5 млрд рублей в уставный капитал «Росагролизинга», которые будут нацелены в том числе на закупку российской сельхозтехники.
Это одна из мер поддержки производителей сельхозтехники.
— В чем неувязка с ее разработкой? — Неувязка была в нахождении компромиссов по ее согласованию и дальнейшему продвижению.
Программу необходимо быстро реализовывать. Нюансы госпрограммы были рассмотрены и доработаны с ролью представителей федеральных органов, в том числе Минпромторга.
— Сколько нужно средств на эту программу? — На закупку сельхозтехники в 2012 году будет нацелено 3,5 млрд рублей, внесенных в уставный капитал ОАО «Росагролизинг» из средств федерального бюджета в декабре 2011 года, и 5 млрд рублей его собственных средств.
«Росагролизинг» оценивает, что размер финансирования — средством реализации лизинговой схемы — госпрограммы в 2012–2014 годах может составить 20 млрд рублей, в том числе в 1-ый год ее реализации — 8,5 млрд рублей.
У нас около 80% тракторов, 63% зерноуборочных и 68% кормоуборочных комбайнов в возрасте 10 лет и старше.
На обновление парка сельхозтехники по проекту гос госпрограммы развития сельского хозяйства на период 2013–2020 годов Минсельхоз за восемь лет планирует поставить сельскохоз.
товаропроизводителям 172,2 тыс.
тракторов, 68,8 тыс. зерноуборочных комбайнов, 17,2 тыс.
кормоуборочных комбайнов.