Кто нужен на данный момент в «нефтянке»? Наиболее подходящими являются спецы по бурению, в области разведки и разработки нефтяных и газовых месторождений — непосредственно на этих выпускников компании обращают самое пристальное внимание.
Но, по данным кадровых агентств, ситуация на рынке труда в нефтегазовом комплексе на нынешний момент в целом достаточно благоприятная. «По итогам III квартала 2014 года спрос в нефтегазовой сфере был в 1,6 раза выше, чем в I квартале 2013 года.
За год (относительно III квартала 2013 года) количество вакансий в этой сфере возросло на 4%, а по сравнению с прошлым кварталом — на 49%»,?— анализирует ситуацию Глеб Лебедев, директор по исследованиям HeadHunter.
Как и раньше, ветвь нуждается поначалу в высококвалифицированных спецах, и это базовое требование, которое предъявляют работодатели ко всем соискателям. «Во практически всех компаниях изготовлены спец технические тесты для молодых экспертов, которые проверяют базу, полученную в вузе, и показатель непревзойденно пройденных тестов достаточно высокий»,?
— ведает Наталья Матеркляс, директор подразделения по подбору персонала «Kelly Инженерные ресурсы». Но есть те, кому работу в нефтегазовой сфере найти на данный момент не так просто.
Менее других необходимы выпускники юридических и экономических факультетов нефтегазовых институтов и специалисты, которые хотят остаться трудоустроенными непременно в столице. «По расположенным в 2012 году данным Росстата, рынок труда в данной отрасли никак не насыщен.
По данным нашей службы занятости, более 80% наших выпускников трудоустраиваются на отраслевые компании. Московские «офисы» нефтегазовых компаний меньше нуждаются в выпускниках, не имеющих практического опыта работы.
Выпускники нужны «на местах» — в Западной и Восточной Сибири, Урало-Поволжье, на Сахалине и в других регионах. Самые нужные специальности — это те, которые непосредственно соединены с нефтегазодобычей, обслуживанием нефтегазотранспортных систем, нефтегазопереработкой и т. п.»,?— ведает Владимир Кошелев, проректор по учебной работе РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина.
От теории к практике «Сегодня не считая проф знаний и навыков очень важен потенциал экспертов, а именно — их способность к постоянному самообразованию (переход от принципа «образование на всю жизнь» к принципу «образование через всю жизнь»), упругость в освоении новейших технологий, способность быстро принимать решения и брать на себя ответственность за их, достигать поставленных задач и уметь выстраивать дела с людьми как внутри компании, так и вне ее»,?— уверен Илья Иванкин, директор Института нефти и газа Северного (Арктического) федерального института.
Несмотря на высокий уровень требований, учиться в нефтегазовых институтах и работать в этой сфере повсевременно было престижно. Чрезвычайно привлекательна здесь и финансовая мотивация.
«Конкурс среди абитуриентов у нас очень большой. В индивидуальности на факультете хим технологии и экологии, который готовит экспертов по направлению «Химическая технология», идущих в нефтеперерабатывающую ветвь.
Много молодых людей претендовало на экономные места факультета разработки нефтяных и газовых месторождений и факультета проектирования, сооружения и эксплуатации систем трубопроводного транспорта.
По-прежнему держится высокий конкурс на факультеты экономики и управления и международного энергетического бизнеса»,?
— перечисляет Владимир Кошелев. В Рф более сорока высших учебных заведений готовят экспертов для нефтегазовой отрасли.
Среди их есть университеты, которые имеют многолетний опыт работы, массивные научные школы, не нехорошее оснащение современным оборудованием. «Но есть институты, получившие лицензию, но в итоге не дающие подходящей подготовки и квалификации студентам»,?
— считает Владимир Кошелев.
В 2010 году Россия перешла на уровневую систему подготовки. Профильные институты отстаивали специалитет — чтобы подготовка инженеров осталась по пятилетней программе обучения и не пострадала очень принципиальная практическая составляющая нефтегазового образования.
«Обучаясь по программе специалитета, студенты имели возможность после третьего и четвертого курсов проходить долгие производственные практики.
А на ряде специальностей после 4-ого курса, когда студенты изучили крупная часть проф дисциплин, у нас были организованы практики, длящиеся по полгода.
Студенты получали в таких аспектах глубочайшие практические возможности и хорошую профессиональную подготовку. И такие спецы повсевременно были необходимы отраслью.
Сейчас, перейдя на бакалавриат, 2-ая производственная практика пропала, что привело к сокращению практической составляющей»,?— сетует проректор.
На данный момент Губкинский институт в качестве приоритетного направления развития на ближайшие годы рассматривает расширение подготовки магистров, поэтому переход на уровневую систему подготовки здесь определяют как переход с пятилетней на шестилетнюю систему образования.
Преподаватель — у скважины, студент — за партой В 2007 году в ведущем российском нефтегазовом вузе задумались, как сделать, чтобы практические возможности студенты могли получать в процессе обучения в университете. На данный момент нефтегазовый промысел, нефтегазоперерабатывающий завод, сложная система газонефтепроводов — это в большей степени не люди в спецовках с инструментами в руках, которые крутят задвижки или стучат молотком, как было полвека назад, а полностью компьютеризированная система.
Современное рабочее место буровика — это компьютер со сложной системой джойстиков и клавиш, экраны, на которых он видит все свойства происходящих действий.
Схожая схема на нефтеперерабатывающем заводе. «Мы поразмыслили, а почему нам не сделать родственную схему внутри нашего института?
И первыми сделали такую систему виртуальных производств, где моделируются процессы, происходящие в реальных аспектах.
И студенты различных направлений подготовки совместно решают кейсы, в которые заложены ситуации с реальных объектов нефтегазового производства. Мы также в 1-ый раз стали использовать такой формат дистанционного обучения, когда преподаватель находится на истинной буровой и в режиме реального времени ведет занятие со студентами, которые в этот же самый момент сидят в университетской аудитории»,?
— ведает Владимир Кошелев. И сегодня, по словам специалиста, Губкинский институт делится этими технологиями обучения и своим опытом с другими отраслевыми институтами.
Будущее за новыми технологиями Но в высшем образовании много заморочек, основной из которых является недостаток финансирования. Далеко не каждый даже большой институт может себе позволить создание похожих виртуальных производств, потому что на это нет средств.
В 2010 году Губкинский институт в тяжелой конкурентной борьбе получил статус муниципального исследовательского института, что дало ему возможность доп финансирования, за счет которого было приобретено самое современное учебное и научное оборудование, проведена переподготовка научно-педагогического коллектива института, разработаны новые образовательные госпрограммы.
Еще одна большая сегоднящая проблема — это практика. Не все студенты могут попасть на производственную практику с предоставлением рабочего места по своей специальности.
И вузы проводят гигантскую работу с компаниями, чтобы они способствовали в этом.
Компании идут университетам навстречу, но берут на практику только самых наилучших студентов с высоким средним баллом.
«Студенты и преподаватели часто слабо владеют иностранным языком, очень «теоретизированы», излишне консервативны в восприятии новейших технологий»,? — считает Илья Иванкин.
«У нас много не нехороших, массивных вузов, которые готовят обученных экспертов. В целом ситуация с кадрами, я считаю, отменная,?
— считает Иван Грачев, председатель комитета Гос думы РФ по энергетике.?
— Но есть трудности, связанные с новыми технологиями.
Нужно, чтобы было больше современных технологий и специалистов, которые ими владеют.
В индивидуальности это касается области разведки месторождений — в настоящий момент нам нужно больше программ, инструментария в этом направлении».
И эту делему законодатель связывает с наукой.
По его мнению, на данный момент, в индивидуальности после введения Западом санкций, Рф нужно самой создавать новые технологии. Для этого принципиально отыскать научные центры по регионам и закрепить за ними определенное направление исследований, как это было раньше.
Санкции «ударили» непосредственно по технологиям. Как молвят спецы, в индивидуальности это касается тех проектов, которые соединены с освоением Арктики.
«Я думаю, что это скажется и на темпе, и на уровне разработок наших месторождений.
Мы уходим на Север, за Полярный круг, и это просит наличия не просто экспертов высокого класса, но и современных технологий по освоению месторождений. Пока мы несколько отстаем в этом плане.
Нежели будут сокращаться процессы геологоразведки, геофизических исследований, бурения — это может повлечь за собой сокращение численности кадров.
Это, естественно, не очень непревзойденно для нашего профсоюза»,?— рассуждает Лев Миронов, председатель Общероссийского профсоюза работников нефтяной, газовой отраслей промышленности и строительства.
По словам специалиста, 75% нефти и 90% газа на данный момент добываются Россией в северных аспектах.
«Престиж работы в нефтегазовой отрасли высок, поэтому у выпускников нередко складываются завышенные зарплатные ожидания, но они не повсевременно готовы к работе в любом регионе деятельности компании, на новейших месторождениях, где отсутствует развитая инфраструктура, в сложных погодных аспектах. Сопоставимо низкая заработная плата в вузах по сравнению с нефтегазовой отраслью не способствует привлечению перспективных выпускников и специалистов с производства к преподаванию»,?
— обозначил другую серьезную делему в отрасли Илья Иванкин. Кинуть молодые перспективные кадры в вузах на данный момент очень непросто.
Но сейчас это как никогда принципиально для передачи ценного опыта и знаний, скопленных поколениями ученых, и проведения новейших исследований.
Точно так же, как приоритетно обеспечить достаточное финансирование для разработок новейших технологий для основной отрасли страны.