Материалы по теме 3 ЕАЭС вводит пошлины на турецкие продукты Экономика...

Материалы по теме 3 ЕАЭС вводит пошлины на турецкие продукты Экономика Таможенникам стали чаще давать взятки Общество Размер продаж российских сладостей за предел резко возрос Экономика На данный момент на повестке дня — выход на глобальные рынки. Непосредственно эту задачу решает 1-ый замминистра промышленности и торговли Глеб Никитин, который в интервью корреспонденту «Известий» Марии Тодоровой поведал о том, что будет делать руководство для продвижения несырьевого экспорта, также — о барьерах, которые русским высокотехнологичным компаниям делают за границей.

— Какие забугорные рынки будут приоритетными для российской промышленности в ближайшие 10 лет? Где есть потенциал для развития?

— Сейчас мы находимся на завершающей стадии сотворения устройств поддержки экспорта, в том числе — аналитической инфраструктуры, которая должна помочь нам ответить на те вопросы, которые вы задаете.

Это, а конкретно, и формирование структуры Российского экспортного центра (РЭЦ).

Эта работа должна завершиться летом, ориентировочно в июле-августе. Тогда же правительством будут утверждены экспортные стратегии.

У каждой отрасли будут свои приоритетные рынки: ведь где-то ждут нашу продукцию, например, энергетического машиностроения, где-то — автомобильной промышленности. Обязательно, перспективы есть в странах Латинской Америки.

Это огромные рынки, которые имеют неограниченное количество соглашений о свободной торговле: Аргентина, Уругвай, Мексика и другие страны. Нежели говорить о возможном формировании промышленных зон, представительств РЭЦ, то как страны с огромным потенциалом можно выделить Кубу и Мексику.

Хорошим началом нашего большого сотрудничества стала работа по поставке самолетов Sukhoi SuperJet. Обязательно, это открыло для нас возможности по другим отраслям.

Также мы ориентируемся на активное продвижение и сотрудничество с Боливией. — В какие еще страны мы можем поставлять Sukhoi SuperJet?

С кем ведутся переговоры?

Есть ли близкие к подписанию сделки?

— Сегодня приоритетными для нас являются рынки Европы, Юго-Восточной Азии, Африки и Индии.

Ведем переговоры с авиа - и лизинговыми компаниями, госструктурами, обсуждаем различные модификации SSJ100.

Мы находимся на разных шагах переговоров с возможными заказчиками. — Создание российских промышленных зон за рубежом — совершенно новое направление.

Вы уже произнесли о Кубе и Мексике. Какие еще страны в этом заинтересованы?

— Здесь вопрос лишь экономической необходимости.

Например, нам активно давали определенные участки для российских промзон коллеги в Парагвае, но пока финансовая необходимость формирования такой зоны в данной стране неочевидна.

Все-таки это — страна не на побережье, без портово-океанской инфраструктуры доставка грузов по реке занимает много времени.

С другой стороны, можно рассматривать Уругвай.

Но тут принципиально обдумывать: политика сотворения российских промышленных зон за рубежом должна привести нас к появлению одной такой зоны на каждый приоритетный регион. Подчеркну: не на страну.

Мы должны выбрать в каждом географическом регионе ту юриспунденцию, где инвесторам предлагают наилучшие условия.

— Где это может быть реализовано в Европе?

И, например, в Африке? — У нас не так издавна было обсуждение с Сербией по поводу возможности формирования точек роста.

Они дают достаточно отличные условия, мы их анализируем.

По Ближнему Востоку, например, создание такой зоны планируется в Египте.

Не так издавна еще одна наша крупная делегация была в Суэце уже 3-ий раз за этот год, вела предметные переговоры. Сейчас наши коллеги в Египте определяются с границами и с местоположением участка, который может быть нам предложен.

Ведутся переговоры с управляющим зоны Суэцкого канала.

— Как идет работа в Азиатско-Тихоокеанском регионе? — Азия — один из наших ценностей в экспортной политике.

Обязательно, такую зону можно было бы сделать во Вьетнаме. Там у нас соглашение с ЕАЭС о свободной торговле.

Но я бы не стал забегать вперед, при всем этом даже в положительном ключе, потому что практически все страны дают хорошие условия.

Например, мне кажется, что Индонезия более перспективна просто потому, что там рынок больше, населения больше и спрос на промышленную продукцию может быть выше.

— Как вы считаете, какую экспортную политику должна проводить Россия? Должна ли эта политика быть агрессивной?

— Упрощенно — можно и так сказать.

Мы должны быть активными на внешних рынках, потому что внутренний рынок нам не дает основания рассчитывать на долгий стабильный экономический рост. Он недостаточен.

Только за счет развития экспорта мы можем долго, непревзойденно и быстро расти. — Не так издавна Минпромторгом было открыто новое торговое представительство в Абу-Даби.

Раньше появлялась информация, что ваше министерство может получить в свое ведение все торговые представительства. Это вправду так?

— Слухи слухами, но на сегодня таких решений нет.

Вопрос подчинения торгпредств тем или иным ведомствам находится в компетенции управления страны. Но инициатива открыть торгпредство непосредственно в Абу-Даби принадлежит нам.

Правительственную комиссию с ОАЭ возглавляет министр промышленности и торговли Денис Мантуров, и он эту тему активно продвигал.

— Довольны ли вы в целом показателями промпроизводства в I квартале? — Промышленность показывает отличные результаты, и при отсутствии внешних шоков в этом году можно рассчитывать на продолжение роста.

Его темп, как ожидается, составит порядка 2%. В базе этого роста будет лежать несколько обстоятельств.

Во-1-х, восстановление спроса на наиболее просевших рынках, ранее всего на продукты инвестиционного назначения.

Сейчас уровень рентабельности в большинстве секторов уже вышел на докризисный, и у компаний есть ресурсы, но они пока не начали активно инвестировать. Поэтому в 2017 году следует ожидать, что инвестиционная активность начнет «догонять» расширившиеся возможности компаний.

2-ой фактор — постепенное восстановление потребительского спроса. Доп фактором может стать некоторое оживление потребительского кредитования.

И наконец, в-3-х, — адаптация компаний наиболее пострадавших секторов к новым условиям ведения деятельности.

— Какие отрасли станут «точками роста»?

— Химическое создание, также — текстильное, нащупавшее в аспектах ослабленного рубля ниши на внутреннем рынке (текстильное полотно, нетканые материалы). Рост ожидается и в производстве транспортных средств, стройматериалов, товаров долгого использования.

— Сейчас Минфин готовит поправки в бюджет. Планируете ли вы в связи с увеличением доходов страны от нефти просить о новейших мерах поддержки промышленности?

Или, может быть, вы считаете, что достаточно тех мер, которые уже существуют?

— Что касается экспорта, то 2017 год забюджетирован, на наш взгляд, в достаточном объеме. Другой вопрос, что пока отсутствует ресурсное обеспечение на 2018–2019 годы и далее.

Мы сейчас над этим работаем, в том числе в рамках подготовки экспортных стратегий. Обосновываем привлечение ресурсов с 2018 года.

Например, раньше мы просили о докапитализации Гос транспортной лизинговой компании (ГТЛК) для продвижения Sukhoi SuperJet на, в том числе, международные рынки.

К огорчению, ресурсов не нашлось, но мы будем продолжать убеждать коллег в том, что это целесообразно. И запросим эту меру поддержки на 2018 год.

— Размер поддержки будете запрашивать такой же? — Да, 30 млрд рублей в год. — Когда завершится работа министерства над формированием запроса на экономные средства на 2018 год и далее?

— Начнем летом.

Где-то к августу будет сформирован 1-ый драфт бюджета. Поначалу августа мы направим свои 1-ые предложения.

— Как на фоне санкций продолжается сотрудничество с западными странами в сфере промышленности? — Несмотря на санкции, Евросоюз — по-прежнему крупнейший торговый партнер Рф. Положительная динамика в 2014–2015 годах прослеживалась и в экспорте отдельных товаров из Рф в США.

Естественно, мы видим эффект от санкций: они осложнили жизнь тем русским экспортерам, которые нацелены на поставки в развивающиеся страны, находящиеся под массивным политическим и валютным влиянием США.

Появляются барьеры, искусственные ограничения на поставку высокотехнологичной продукции.

В частности, потому, что Россию начинают бояться как грозного конкурента. — Какой российский продукт способен покорить мировые рынки в ближнем будущем?

— Потенциалом может обладать непринципиально какая продукция, это зависит от рынка сбыта и рыночных аспект. Я могу называть несколько примеров успешных компаний.

Российский производитель зерновых элеваторов благодаря взаимодействию с РЭЦ и Минпромторгом заключил ряд экспортных контрактов на строительство зерновых элеваторов в Иране. У компании есть опыт реализации проектов в Ираке, а в настоящее время планируется выход на рынки стран СНГ, Латинской Америки и Африки.

Мотобуксировщики производства Калининградского мотозавода экспортируются в США, Канаду и страны Европы.

В Рф находится крупнейший в мире производитель синтетического сапфира — высокотехнологичного материала, из которого изготавливают стекла, клавиши «домой» и защитные линзы камер телефонов, экраны для умных часов, также подложки для светодиодов высокой яркости. В каждом четвертом телефоне с сапфировым стеклом, выпущенным в мире в 2015 году, есть материал, произведенный на ставропольском предприятии «Монокристалл».

: Минэкономразвития против наказания за продажу «санкционки» Контрафакт с символикой ЧМ-2018 хлынул в Россию Ткачев назвал выгодный для экспорта сельхозпродукции курс бакса